приехали на свои деньги, сняли квартиру или комнату, каждый день посещали занятия, а в остальное время наслаждались Лондоном. Обедали, гуляли, ходили в кино, делали покупки, катались на колесе обозрения. А в конце лета, подучив английский язык и накупив подарков родственникам, поехали домой с самыми прекрасными впечатлениями. Но если вы начинаете с обмана, притворяясь, что у вас достаточно денег, чтобы провести лето в Лондоне, не работая, а потом приезжаете и начинаете судорожно искать любую занятость, потому что вам нечего есть, кого вы пытаетесь винить? Хоум Офис? Поверьте, Хоум Офис сделал всё, чтобы вы в такой ситуации не оказались. Я не буду читать вам мораль. Я просто напоминаю вам, что если вы решите продлить вашу визу ещё на год, вам нужно показать посещаемость восемьдесят процентов. Не вынуждайте колледж рисовать вам посещение, чтобы поддержать ваш обман.

Глава 17. Гувернантка

Когда в конце августа с горестными вздохами и причитаниями нерадивые соседки упаковали вещи и отчалили в Самару, Полина с Ариной вздохнули с облегчением. Несмотря на то, что Нинка наотрез отказалась оставлять деньги в счёт коммунальных платежей за воду, газ и электричество, которые светили Полине в сентябре, хозяйка проводила её с лёгким сердцем. Потратив два дня на уборку и вычистив каждый угол, она вернула на пустой стол вазочку со свежими хризантемами и выкинула Алискино одеяло с такой брезгливостью, как будто оно кишело блохами.

– Ты знаешь, – сказала она Арине, – квартира оплачена до середины сентября. Я не буду продлевать контракт. Я уеду в Льюишем, где находится «Теско», в котором я работаю. По сравнению с этой дырой Льюишем – просто культурный центр. Наталка не будет больше платить за эту квартиру. Её ямайский бойфренд решил на ней жениться. Она едет домой, чтобы подавать на визу невесты. Повезло.

– А разве он не замешан в торговле наркотиками?

– Может и замешан. Ей-то какое дело? Покуда он её в свой бизнес не вовлекает, что ей за интерес, чем он занимается? Она у него живёт, за жильё не платит, за еду не платит, он ещё и с документами помогать собирается. Кто будет задавать лишние вопросы?

– Слушай, ну, у тебя такая жопа с жильём всё время, я просто не понимаю, – развёл руками Пашка. – Я тебя к нам могу забрать, у нас сосед на прошлой неделе съехал. Надюха ждала тётку из Житомира, но у той с визой что-то не сложилось, наверное, всё равно будут сдавать эту комнату. Я переговорю с ней, чтобы она без депозита тебя взяла. Расскажу, как есть. Она девка нормальная, сама в Лондоне пробивалась, так что с пониманием.

Вечером он позвонил и сказал, что можно заезжать в любое время.

«Будешь хоть у меня под присмотром, не везёт тебе в Лондоне, как я погляжу».

                                          * * *

Камран пересчитывал деньги на кассе и сокрушённо качал головой.

– Плохи дела, посетителей мало, у всех интернет дома, в кафе одни подростки ходят, а у них тоже денег нет, – бормотал он. – Почему сегодня женщина жаловалась, что ты факс ей не отправила? Я же три раза тебе показывал, как факсы посылать.

– Я не могла прочитать номер.

– Какой номер?

– Слушай, я думала те цифры, которые мы используем – арабские. Так нас учили в школе. Есть арабские и есть римские. А она какие-то закорючки нарисовала, я по-арабски не читаю.

– Это цифры такие, тоже арабские, только старые. Она других не знает, поэтому не могла тебе объяснить. Женщина неграмотная и по-английски не говорит. Она моей тёти подруга.

– Недавно приехала?

– Давно. Десять лет назад.

– И до сих пор не говорит по-английски? – изумилась Арина. – Как же она общается?

– С кем ей общаться? Дома муж, дети, внуки – всё по-арабски. Магазины арабские кругом, банки. Арабские женщины без дела по улицам не шляются, с посторонними людьми не болтают.

– Камран, ты говоришь по-русски? – неожиданно спросила Арина.

– Нет, не говоришь, – ответил Камран по-русски. – Жена русский, мама у жена русский, ребёнка русский. Он говоришь русский язык, а я не говоришь.

– Надо учить.

– Надо, – вздохнул Камран. – Я русский курс ходил, но нет время. Очень бизи.

– Как ты познакомился со своей женой? – Арина перешла на английский.

– В кафе. Она приехала в Лондон учить английский язык, ходила в твой колледж, здесь, на Эджвер-роуд, я встретил её в кафе. У неё подружка была очень красивая, и я пошёл познакомиться, но подружка не захотела со мной встречаться, а Яна захотела. Я только что начал этот бизнес, у меня были деньги, машина, квартира прямо здесь, на этой улице. Не зря меня отец Камраном назвал. Знаешь, что такое Камран? Счастливый, удачливый, успешный. Это я был тогда. Мы начали встречаться. Через два месяца она случайно забеременела.

– Случайно? – вскинула глаза Арина.

– Случайно, случайно, – повторил Камран. – Слово такое в английском. Означает «не нарочно, неожиданно, без предварительного планирования».

– Я поняла, – прикусила язык Арина. – Всегда путаю слова «случайно» и «нарочно» по-английски.

– Она оказалась беременная, и я на ней женился, потому что у неё виза заканчивалась, и надо было уезжать. Не мог же я отпустить её с моим ребёнком. А потом приехала её мама из Крыма нянчиться с младенцем, и мне пришлось спать у Намира, потому что в моей квартире не было места. Через два месяца я продал квартиру на Эджвер-роуд и купил побольше в третьей зоне. Теперь вот ездить далеко. Перестал каждый день бывать в кафе, бизнес пошёл на спад. Наверное, у меня имя поменялось.

– Ты всерьёз веришь в имена? – усмехнулась Арина.

– Уже нет. Моя мама верит. Абдул верит, над ним все смеются. Когда его называют Абдул, он всё время поправляет Абдул Акбар – такое у него полное имя. Абдул – означает раб, слуга, и само по себе звучит не очень. А Акбар – это всемогущий, к Аллаху обращаются Акбар. Вот и выходит, что Абдул Акбар – это слуга Всевышнего, а без Акбара – всего лишь прислуга, и он из-за этого очень сердится…

– А что означает Намир?

– Намир – это леопард, тигр, сильный и хитрый зверь. Только к нашему Намиру это не относится. Ему нравится изображать из себя тигра, но он давно уже утратил свои зубы.

Последние дни Намир стал появляться в кафе каждое утро. Арина пыталась выяснить, какова его роль в бизнесе, но многого не добилась. Он сказал, что Камран – сын его друга, и поэтому он ему помогает. В чём суть этой помощи, Арина не понимала, но довольно быстро привыкла к Намиру и сменам его настроения. Через несколько недель у них даже возникло некое подобие дружбы, и Арина недоумевала, почему так испугалась его во время их поездки на квартиру Ахмеда. Чем больше она работала в кафе, тем больше понимала, что нельзя всех равнять под одну гребёнку, и среди каждой национальности есть плохие и хорошие люди. Намир, например, взял над ней определённое шефство. Хотя, кто знает, может, если бы у неё не было мужа и двоих детей, этот патронаж принял был совсем другой характер.

Намир жил в соседнем дворе и открывал ей кафе по утрам. Больше он ничем особенно не занимался: разговаривал по мобильному, читал арабские газеты, браузил интернет. Иногда вступал в пространные разговоры с Ариной, каждый раз запутывая её ещё больше. Несовершенный русский язык и нежелание говорить ей всю правду или правду вообще с каждым днём нагоняли вокруг него всё больше тумана. Например, он сказал, что в те времена, когда Советский Союз оказывал поддержку странам третьего мира, он учился в Москве. У него была там русская женщина, одна главная, не считая бесчисленных интрижек, и она до сих пор его любит и всегда